ВЕЩАНИЕ КАК ОБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Проблема определения понятия вещания как объекта правоотношений становится все более актуальной в связи, с одной стороны, с введением в действие Части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, а с другой, - предстоящим в ближайшие годы переходом телерадиовещания на цифровой формат, что предусмотрено Концепцией развития телерадиовещания в Российской Федерации на 2008 - 2015 годы (далее - Концепция). Если в пункте 1 статьи 1303 ГК РФ вещание отождествляется с сообщением в эфир или по кабелю радио- и телепередач, то в упомянутой выше Концепции вещание определяется как "осуществление деятельности по обеспечению населения телевизионными и радиопрограммами, рассчитанными на общероссийскую, региональную или местную аудиторию» и т.д. Ситуация еще более запутывается, если принять во внимание положения, содержащиеся в Законе Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации» (далее - Закон о СМИ). Причем распутывание этой ситуации имеет далеко не только терминологический интерес, поскольку вещание является объектом как смежных прав, имеющих гражданско-правовую природу, так и прав, вытекающих из лицензий на вещание и имеющих, в свою очередь, административно-правовую природу. Особо следует подчеркнуть, что понятие «вещание» настолько тесно связано с понятиями «распространение», «трансляция», «ретрансляция», что нередко можно наблюдать их смешение, приводящее к весьма серьезным деформациям в структуре правоотношений между организациями эфирного и кабельного вещания, операторами связи и т.д.
Итак, в ст. 2 Закона о СМИ под распространением продукции средства массовой информации понимается продажа (подписка, доставка, раздача) периодических печатных изданий, аудио- или видеозаписей программ, трансляция радио-, телепрограмм (вещание), демонстрация кинохроникальных программ. Отсюда следует, что вещание представляет собой вид распространения продукции средств массовой информации, заключающийся в трансляции радио-, телепрограмм. При этом под продукцией понимается отдельный выпуск радио-, телепрограммы. В соответствии со ст. 31 Закона о СМИлицензия на вещание дает ее держателю право, используя технические средства эфирного, проводного или кабельного телерадиовещания, в том числе находящиеся в его собственности,осуществлять с соблюдением лицензионных условий распространение продукции средств массовой информации, зарегистрированных в соответствии с настоящим Законом.
Совершенно иначе выглядит вещание в ст. 1303 Части четвертой ГК Российской Федерации: здесь вещанием признается сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного или кабельного вещания). Очевидно, что в данном случае вещание отнюдь не равнозначно распространению, т.к. распространитель объекта интеллектуальных прав никак не может являться - по общему правилу - правообладателем интеллектуальных прав, тогда как организация эфирного или кабельного вещания по определению наделена исключительным правом на сообщение радио- и телепередач (ст. 1330 ГК РФ).
Необходимо обратиться также к положениям Федерального закона "О связи" и Положения о лицензировании телерадиовещания и лицензировании деятельности в области связи, а также к международной практике, согласно которой распространение (трансляция) является деятельностью оператора связи. Однако нигде мы не сможем найти однозначный вопрос на простой вопрос: что такое вещание. Вещание - это распространение радио- и телепередач путем их трансляции? Или это их сообщение в эфир или по кабелю в форме электромагнитного сигнала с определенными характеристиками? Но при таком понимании вещание отрывается от содержания передач, от контента, что неминуемо порождает конфликт с правовыми предписаниями, установленными в лицензиях на вещание.
Представляется необходимым, прежде всего, разграничить «вещание» в качестве деятельности вещательной организации и «трансляцию» как передачу электромагнитного сигнала, несущего радио- или телепередачу, оператором связи. Именно так можно было бы разграничить эти два вида деятельности. Вещатель должен заботиться о своем контенте и его соответствии действующему законодательству, а оператор связи - о технической стороне вопроса: бесперебойности подачи сигнала, его качестве и т.д.
При этом в соответствии со ст. 31 Закона о СМИ в выдаче лицензии на вещание должно быть отказано, если отсутствует техническая возможность осуществлять вещание с заявленными характеристиками либо близкими к ним. И именно этот вопрос обычно встает особо остро, когда на Федеральной конкурсной комиссии по телерадиовещанию победителем конкурса на получение права на наземное эфирное телерадиовещание с использованием радиоканала признается не разработчик частоты, а другой конкурсант. В этой ситуации лицензирующий орган автоматически (на основе победы в конкурсе) выдает ему лицензию на вещание, а далее держателю вещательной лицензии приходится долго и упорно пересчитывать координаты установки передатчика, с которого будет транслироваться сигнал, так как разработчик частоты закладывал в расчеты одни координаты, а выигравший держатель лицензии может пожелать установить передатчик в другом месте. Причем, выйти в эфир и приступить к сообщению своих передач в эфир держатель лицензии на вещание не может, так как не имеет на руках всего комплекта необходимых разрешительных документов, в том числе и лицензии на оказание услуг связи, ведь пересчитываемые координаты надо заново согласовывать со всеми заинтересованными военными и гражданскими службами.
Так на практике возникает прямое противоречие с вышеуказанной ст. 31 Закона о СМИ. При этом в вещательной лицензии обычно написано, что начать вещание держатель лицензии обязан с момента получения лицензии на вещание. Если же он не начнет вещание, то есть в пределах срока действия лицензии в течение трех и более месяцев не будет осуществлять телерадиовещание, то в соответствии с пунктом 17 Положения о лицензировании телевизионного вещания, радиовещания и деятельности по связи в области телевизионного и радиовещания в Российской Федерации вещательная лицензия может быть аннулирована. В практике далеко не редки случаи, когда счастливый обладатель вещательной лицензии не мог начать вещание в течение почти трех лет (!) с момента ее получения - вследствие невозможности получения всех разрешительных документов. То есть, контент, те самые радио- и телепередачи, есть, коллектив редакции, помещения и необходимая вещательная аппаратура и техника - тоже есть, вещательная лицензия - в наличии, а возможности реально начать вещание - нет. Очень реалистичная и грустная картина из жизни наших телерадиовещателей.
Попробуем разобраться, кто именно - держатель вещательной лицензии или оператор связи - являются распространителями теле- и радиопередач, то есть продукции телерадиопрограмм? Закон о СМИ в ст. 2 в данном случае говорит следующее: «под распространителем понимается лицо, осуществляющее распространение продукции средства массовой информации по договору с редакцией, издателем или на иных законных основаниях».
Здесь все довольно понятно с печатными СМИ, но в отношении электронных СМИ возможны варианты. В случае если редакция СМИ и вещатель СМИ - это разные лица, то логично, что распространителем является держатель лицензии на вещание. Если же редакция СМИ и держатель вещательной лицензии суть одно и то же лицо, то распространителем СМИ будет тот, кто оказывает вещателю услуги связи, то есть оператор связи. Таким образом, мы приходим к выводу, что распространителем СМИ может быть как вещатель, так и оператор связи. Все зависит от контекста и имеет свои нюансы. Вот почему представляется наиболее логичной следующее распределение ролей в правоотношении между вещателем и оператором связи: вещатель на основании действующей лицензии на вещание обеспечивает распространение СМИ именно как распространитель контента, а оператор связи осуществляет распространение СМИ с точки зрения технической передачи (трансляции) сигнала. Именно поэтому в лицензии на вещание всегда в Приложении №2 присутствует концепция вещания, которую вещатель обязан соблюдать, а в лицензии на деятельность по связи для целей телерадиовещания указываются лишь технические параметры вещания без уточнения распространяемого контента. При этом и вещатель (держатель лицензии на вещание) и оператор связи (держатель лицензии на оказание услуг связи) с точки зрения Закона о СМИ оба должны считаться распространителями продукции СМИ.
Разумеется, Закон о СМИ, принятый еще в 1991 году, откровенно отстал от реалий современного телерадиовещания, осваивающего технологии интернет-вещания, мобильного телевидения и т.д. Опираясь на существующую законодательную базу, невозможно даже однозначно установить, в какой степени применимы к вещанию в сети Интернет правила, касающиеся кабельного или спутникового вешания? В конце концов, помимо кабельной сети, к которой подключен компьютер, с которого можно послушать любимую Интернет-радиостанцию или почитать электронную версию популярной газеты, есть еще и беспроводная связь (например, WiFi), для подключения к которой не нужна ни спутниковая тарелка, ни кабель. А некоторые предприимчивые «вещатели» даже организуют Интернет-телеканалы, которые в рамках действующего законодательства сегодня не требуют ни обязательной их регистрации в качестве СМИ, ни получения лицензий на вещание или на оказание услуг связи.
Принципиальное значение
при определении правовой природы вещания имеет уяснение вопроса о характере лицензирования вещания. Очевидно, что наземное эфирное вещание обязательно предполагает использование ограниченного природного ресурса - радиочастот. Именно потому, что радиочастоты являются природным ресурсом, получение вещательных и «связных» лицензий на них является обязательным, а сам процесс лицензирования регламентируется государством через законодательство в области электросвязи, учитывающее международные соглашения Российской Федерации. Собственно, поэтому и возникает конкурсный порядок распределения частот, закрепленный в постановлениях Правительства РФ №1359 от 07.12.1994 и № 698 от 26.07.1999 г.
Несколько иначе предстает вопрос о понятии вещания применительно к организациям кабельного вещания. Вопрос о том, является ли кабельщик вещателем или оператором связи поднимается на всех научно-практических конференциях и иных мероприятиях, устраиваемых телерадиовещателями. И до сих пор однозначного ответа на этот вопрос нет, так как до сих пор нет однозначного определения понятий «вещание» и «вещательная деятельность». По логике вещей кабельные сети не являются ограниченным природным ресурсом. Означает ли это, что лицензировать кабельное вещание необязательно? Ни в коем случае! При организации кабельного вещания кабельные сети проходят по конкретным земельным участкам, придомовым территориям и подводятся к конкретным зданиям, сооружениям и жилым домам, равно как и телефонные линии и линии электроснабжения. Строительство и проводка кабельных сетей должны происходить в соответствии с административными требованиями и по согласованию с органами местного самоуправления. Одним из ключевых параметров при лицензировании вещания кабельных сетей является территориальный признак, так как определить мощность передатчика и номер частотного канала не представляется возможным - их просто нет. Здесь опять возникает вопрос: какой ограниченный ресурс существует в кабеле? Что является предметом договора, который абонент заключает с оператором кабельного телевидения? Почему в одних случаях заключаются договоры с вещателями, в других - с кабельными операторами? Как эти проблемы, не решенные в правовом поле сейчас, будут регулироваться в многопрограммном мультимедийном телевидении после перехода на цифровой формат вещания? Каким образом должны будут взаимодействовать теле- и радиоканалы с оператором мультиплекса, который определяется как «перечень телевизионных каналов и радиоканалов, телерадиотрансляция которых осуществляется с использованием одного радиочастотного канала»?
Очевидна необходимость определить и законодательно закрепить основные понятия, на которых только и может базироваться правовое регулирование отношений в сфере цифрового многопрограммного интерактивного вещания - "вещатель", "вещание", "распространение", "трансляция". Перспективным представляется подход, предложенный несколько лет назад А.И.Артищевым, консультантом аппарата Комитета Государственной Думы по информационной политике. У него кабельное телевизионное вещание трактуется как распространение телевизионных программ, при котором сигналы, передаваемые посредством кабельных линий связи, принимаются оконечным оборудованием абонента. Также по аналогии с кабельным, А.И.Артищев трактует и спутниковое непосредственное телевизионное вещание: «распространение телевизионных программ, при котором сигналы, передаваемые посредством космических аппаратов, принимаются оконечным оборудованием пользователя».
Дополнительные сложности возникают при обращении к понятию вещания в сети Интернет. В мировой практике Интернет-вещание признается свободным. Получается, что вещание в сети Интернет не может быть лицензируемым видом деятельности, хотя разговоры о кабеле, благодаря которому в наших домах и офисах появляется Интернет, могут натолкнуть на противоположное мнение, поскольку кабельное вещание лицензируется. Это с одной стороны. А с другой стороны, если Интернет-вещание не лицензируется, то как оно регулируется? Кто будет определять содержание Интернет-каналов вещания? Современный уровень развития интернет-технологий фактически позволяет каждому пользователю организовать себе собственный Интернет-телеканал. Если в соответствии со ст. 32 Закона о СМИ эфирные вещатели рискуют потерять лицензию на вещание при несоблюдении лицензионных условий (концепции вещания), то как быть с Интернет-вещателями, ничем в данном случае не рискующими? Увы, пока законодатель не примет Федеральный закон об основах правового регулирования деятельности в распределенных компьютерных сетях типа Интернет, ответа на этот вопрос мы дать не сможем. В создавшейся ситуации правовой неопределенности можно лишь надеяться на высокий уровень ответственности Интернет-вещателей, на их стремление к саморегулированию.
Итак, подводя итог сказанному выше, предложим следующие выводы:
1. Следует разграничивать два основных вида деятельности по распространению СМИ. Это, во-первых, деятельность по предоставлению услуг связи (деятельность по связи), осуществляемая операторами связи, и, во-вторых, деятельность по распространению массовой информации, которую осуществляют распространители информации - вещатели (телевещатели - аудиовизуальной информации и радиовещатели - звуковой информации), в форме программ (соответственно телепрограмм и радиопрограмм).
2. Вопрос о том, является ли оператор кабельного вещания организацией кабельного вещания (вещателем) или оператором связи до сих пор не имеет однозначного решения в законодательстве. Представляется важным дополнить законодательство нормой, согласно которой правовой статус оператора кабельного вещания различался бы в зависимости от его права вторгаться в содержание распространяемых теле- или радиопрограмм. Организация кабельного вещания, в принципе, может получить от другой вещательной организации право вносить изменения и дополнения в ретранслируемый ею контент, а оператор связи - никогда.
3. Вопрос о правовой природе Интернет-вещания должен быть решен лишь в рамках специального законодательства об основах правового регулирования деятельности в распределенных компьютерных сетях.
Наталья Якимовская,
исполнительный директор
АНО «Корпорация радио»
Статья "ВЕЩАНИЕ КАК ОБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ" опубликована в сборнике работ аспирантов Российского Государственного Института Интеллектуальной Собственности, Москва, 2009.